Она была хорошим кораблем
Работа переводчика накладывает на человека большую ответственность. Толмач – связующее звено между цивилизациями. И ведь как он скажет, так и будет. Как услышит слово, как потом интерпретирует его - так и останется.
Иногда переводческие ляпы бывают понятные и простительные, хотя все равно обидные. Ну вот не мог он проверить, не мог уточнить, не было ни малейшего шанса. Ладно бы слова – а имена и фамилии? Это сейчас вам хорошо, с вашими интернетами. Нашли на youtube вручение «Оскара» и подслушали, как правильно зовут актера. А в начале 90-х?..
Так возникли, например, три никогда не существовавшие в реальности актрисы – Ким Бэсинджер, Ким Бэсингер и Ким Бэйсингер. Потому что пока не услышал, как надо, фиг поймешь, как надо. Особеннно если ты хоть два раза переводчик, а все равно простой советский человек, и носителей языка только по телевизору видал.
Хотя появление некой Умы Турман загадка по-любому. Очень трудно прочесть ее фамилию именно так, очень. Но постарались, значит.
Бывает наоборот: услышать можно, прочесть нельзя. Я еще помню, как лейтенант Рипли в финале «Чужого» бормотала с экрана кинотеатра «Россия»: «Убью, убью, убью…» Это переводчику вместо «Lucky, lucky, lucky…» послышалось «I kill, I kill, I kill…» С перепугу наверное.
Кстати, фильм, с его грамотно нагнетаемым саспенсом, был по тем временам реально страшен до холодного пота. Легенда гласит, что одна синхронистка так ни разу «Чужого» и не посмотрела до конца: где-то с середины она пряталась под стол и синхронила всепую. Поймем и простим?
А вот тупой механический перевод без попытки уловить контекст уже непростителен. Так появилась, например, чумовая «команда изоляции» в картине про смертоносного кока Райбека. Судя по тому же контексту, это была изначально SEAL Team. А чего, она ведь не Steal Team, верно?
- Что он за тип, этот Райбек?
- Он лучший в изоляции, сэр!
И в канализации. И животноводство!...
Про чоппер мертвого Зеда, побывавший последовательно «вертолетом», «ракетой» и даже «зверем», только ленивый не вспоминал.
Но вернемся к нашим Умам Турман.
Иногда «трудности перевода» вскрывают внутренний мир толмача как консервную банку, и каждый раз это прямо откровение: на этикетке значился рольмопс, а внутри, оказывается – бычки. И даже без томата. Окурки.
Для меня таким откровением стала прекрасная книга Лоуэлла и Крюгера «Аполлон-13». Там, правда, упоминался астронавт Суиджерт, которого в НАСА никогда не было, но в остальном уровень перевода казался адекватным.
Загадочный Суиджерт пролез еще в одну хорошую книгу – многострадальный опус Ярослава Голованова «Правда о программе Аполло». Что само по себе навело на размышления о нелегкой судьбе советского человека. Для меня лично Голованов - фигура эпического масштаба, я имел честь работать в одном из его газетных проектов, и заявляю ответствено, что Ярослав был монстром тогдашней журналистики, способным проходить сквозь стены. Одной из таких стен был Железный Занавес. Однако судя по «Суиджерту», чего-то там, за занавесом, шло наперекосяк. Если принять за чистую монету рассказы Голованова о его близком знакомстве с астронавтами и функционерами НАСА, о том, как он в Америке собирал материалы по «Аполло»… Либо они там после каждой встречи исполняли танец Джима Бима, напрочь отшибающий память, либо я чего-то не понимаю. Нет такого варианта, при котором Голованов хотя бы раз не услышал про астронавта Свайгерта – и должно было в его профессионально деформированном журналистском мозгу громко щелкнуть: ага!
Так или иначе, пронырливый Суиджерт оказался аж в двух книгах – переводной и русскоязычной.
И именно в «Аполлоне-13» он произносит фразу, к которой переводчик счел себя обязанным дать комментарий.
Ох, зря он это сделал.
04:00:54, Суиджерт: – Хорошо, мы почти готовы вытягивать ЛЭМ, Джо.
04:00:59, КЭПКОМ: – Хорошо, Тринадцатый.
04:01:03, Суиджерт: – Она выходит… (пауза)… Так, похоже, она вышла, Джо.
[астронавты обращаются к ЛЭМу женским местоимением «она» – это, видимо, связано с устройством стыковочного механизма]
Для тех, у кего по прочтении комментария ум зашел за разум от изумления, расшифрую логику переводчика. На лунном экспедиционном модуле «Водолей» стоял - по мнению толмача, хотя он не уверен - стыковочный разъем типа «мама». И эти шуткари астронавты стали звать ЛЭМ «she» - «она».
Вероятно, по этой логике астронавты должны были звать «Одиссея» - командный модуль - «он»? У него еще и имя точно мужское.
А переводчику одного раза не хватило, и он настойчиво повторил свои объяснения.
Расшифровка радиопереговоров после сброса ЛЭМа
КЭПКОМ: – «Одиссей», это Хьюстон. Все.
Хэйз: – Слушаю.
КЭПКОМ: – Так. 10 минут до 400К. Идете хорошо. Мы довольны траекторией. Минуту назад мы потеряли контакт с вашей подругой «Водолеем».
Хэйз: – Так. А где она сейчас?
КЭПКОМ: – О, я не знаю. Где-то там, наверху.
Хэйз: – Она была хорошим кораблем.
[астронавты называли ЛЭМ женским местоимением «она» – это, видимо, связано с устройством стыковочного механизма]
Вот я все понимаю, честно. Ну хрен с ним, с этим Суиджертом. Это все-таки не имя корабля, а имя человека, то есть дело путаное, сложное, личное, интимное. Чтобы разобраться, кто такой, допустим, Эйнштейн-Марич, это надо просто знать (откуда?!), и кто такой Эйнштейн-Марити – тоже.
И вообще, сэр Уолтер Рэли свою фамилию писал то ли тремя, то ли четырьмя разными способами - в зависимости от настроения и опьянения.
А адмирал Нельсон был вовсе Бронте, иногда эту фамилию произносил как «Бранти», да и бог с ней, все равно она ему, как бы сказать, не родовая. Главное, этот Нельсон-Бронте-Бранти реально был. Правда, никакой леди Гамильтон в природе не существовало. И фильма «Леди Гамильтон» тоже не было. Но замена Х на Г всего лишь такая не самая умная русская переводческая традиция.
А вот если бы Нельсону или Рэли или например Эль Драко-Дрейку сказали, что корабли, на которых они ходят – мужского рода…
Думаю, ничего бы страшного не произошло.
Они бы просто не поняли, как это может быть.
И Суиджерту, которого не было в НАСА, тоже пришлось бы объяснять, что именно вы имеете в виду.
Между прочим, стыковочный узел на «Аполло» был именно типа «штырь-конус». И неспроста узел, специально разработанный для программы «Союз-Аполлон», звался «андрогинным».
Но к «гендеру» корабля – морского или космического - в английском языке это не имеет никакого отношения.
В общем, она была хорошим кораблем.
Джон Леонард Свайгерт, младший, и его подружка ЛЭМ
P.S. Специально для Офигенных Грамотеев - вот вам ваша Ума Сурман, Зарман и т.п.
http://inogolo.com/audio/Thurman_2866.mp3
← Ctrl ← Alt
Ctrl → Alt →
← Ctrl ← Alt
Ctrl → Alt →